Со старым дедом Степаном у меня сложились очень странные отношения: я бы сказал - соревнование, где "призы" были неравнозначные. С моей, пацанской стороны, приз означал - влезть к деду в садок и "снять пробу" с яблонь и слив; приз деда был строго противоположным - поймать  шкета и отхлестать его крапивой, росшей тут же у забора.
В своей самоуверенной убежденности, что я хитрее деда, потерпел неудачу и довольно постыдную: попросту был отхвостан крапивой. Был случай, когда дед заполнил мои  штаны  полностью крапивой и злорадно смотрел, как я, мелко семеня ногами, двигался к своему двору по соседству.

Вскоре, после того, как продали корову, батя прибежал с работы и со словами : "Бегом собирайтесь - мы переезжаем!" , схватив что-то из одежды, побежал. Мама тоже стала торопливо собирать все подряд в дерюгу.
Схватила сестру на руки, крикнула нам с братом :"А вы-  несите лавку!", тоже убежала. 
Мы с братом, держа лавку на весу, тоже бегом почему-то, рванули в ту сторону, куда убежали родители.
Батя нас встретил и показал новую хату, да не хату, а хоромы: две комнаты  ( !), да еще какие!

Добавлю, что эта часть улицы утопала в цветах, создавалось впечатление: между хозяйками домов - происходит конкурс на звание лучшего цветника улицы.
Дом Яши Прищика также утопал в цветах и яблоневых кронах, имел Яша троих детей, среди которых на особом счету был средний - Дмитрий, (уличная ФИО - Митик или, как его звали мы, Минджа)
За ними проживал Данилевич со своей женой Ирой, в девичестве - Кмито, работавшей мастером тарного цеха завода, называемого между собой, "бабьим царством" - там работали почти все женщины бараков.

По восточной стороне улицы, после 10го барака, стояло еще два: №№ 16 и 18 – «семейный» и «общага». 
В 16м проживали семьи Лабутина, Олиферко, Пилипцевичей, Хацкевичей, Музыко, Копа, Петрик и высокая старушка с двумя дочерьми, до военными, что фамилии их не отложились в моей детской памяти (что не удивительно).
В 18м - общежитии семьи так быстро менялись, что этот калейдоскоп трудно восстановить, но постараюсь, хотя бы долгожителей: кузнец-хохол Шурыгин, после его отъезда туда вселились Салей, Тончинские, Кулакевичи, Войтовичи, Хотяновичи, Кривульцы, Гусаки, Крук.
Какие и люди и чем мне запомнились особо? 
Лабутин имел два сына - Жора и Вася (Васятка). Любил очень разводить садовые деревья, посадил виноград одним из первых на бараках и рьяно оберегал его от посягательств шпаны. "Отметился" анекдотической, если ее можно назвать, ситуацией.
К общему сараю 21го барака, со стороны своего двора старый пристроил пристройку для свиней, накрыл железным листом (благо работал слесарем, и, пожалев денег на краску (хотя, думаю, в виду ее полного отсутствия), решил просмолить крышу битумом, которого можно было найти просто (вспомним - лодки нужно было палешукам просмаливать?). Без задней мысли (читай – не продумав), старый Василь залез на пристройку, разложил куски битума по крыше и начал свою мозаику обрабатывать огнем паяльной лампы. А хозяева с 21го: Шевчик, Ярохович, Михнюк, Бугук - уже полные вышки забили свежим сеном на зиму.....