Неровными шагами по белому снегу Геннадий прокладывал себе путь по направлению к магазину. Тропинка была узкая и скользкая. Мужчина спотыкался, но уверенно держал путь к намеченной цели. Неподалёку стояли две женщины, которые встретившись по дороге, решили посудачить о своём.

- Здравствуйте, соседушки! - поздоровался Геннадий.

Одна из соседок сухо кивнула головой в знак приветствия, и тихо сказала:

- Наш афганец снова за добавкой пошёл. Вечером жди концертов.

- И что стало с человеком? - вздохнув, добавила другая. - Была работа, квартира, семья... Кому он такой нужен?

Пошатываясь, Геннадий постучал ногами о крылечко сельмага, сбивая снег с ботинок.

- Привет, Снегурочка! - весело поприветствовал Геннадий продавщицу.

Та недовольно повела бровью.

- По-моему, мы сегодня уже виделись. У тебя что, снова «горючее» закончилось?

- Так праздник же надо отметить! - Геннадий протянул скомканные денежные купюры.

- А у тебя каждый день праздник, - пробурчала продавщица, доставая из ящика две бутылки «чернила».

- Да что, ты, Катюша, понимаешь в этом? - рассовывая вино по карманам фуфайки, не сдержался Геннадий. - Когда душе хочется праздника, отказывать нельзя. Один раз живём!

Когда дверь магазина закрылась, пожилая уборщица с сожалением вздохнула.

- Пока была жива его мать, Царствие ей небесное, то держался, не пил. А теперь ведь пропадёт…

Тётка Дарья не была равнодушной к проблеме этой семьи. Когда-то с Генкиной матерью они были лучшими подругами. Год назад Мария Фёдоровна померла. Ещё при жизни мать переживала за младшего сына. Трое старших детей хорошо устроились в жизни, имели свои семьи, дома, а Генке не повезло. Никому, кроме матери он не нужен. И в этом Мария Фёдоровна винила афганскую войну. Всё отнял проклятый Афган - друзей, семью и здоровье. Сколько слёз выплакала, когда узнала, что её сыночка призывают служить в Афганистан. С нетерпением ждала писем, молила Бога уберечь Генку от смерти. И в одночасье поседела, получив известие о том, что сын ранен, находится в госпитале. После этого Геннадия комиссовали. Ножевое ранение в правое лёгкое - дело не шуточное. До демобилизации не дослужил полгода. Из «горячей точки» парень вернулся с искалеченным телом и душой. Телесные раны кое-как подлечили, а побороть душевную боль оказалось не под силу.

- Память не перечеркнуть, - заверил врач. - Такое остаётся в сердце навсегда. Хотя, возможно время вылечит раны…

Спустя год Геннадий женился. Людмила работала на ФАПе фельдшером, была кроткой и терпеливой женой. Для полного счастья семье выдали по льготной очереди двухкомнатную квартиру в соседнем посёлке. Кормилец семьи работал энергетиком на одном из предприятий, платили приличную зарплату. Вскоре родились сын и дочь. Но у Гены неожиданно снова стали сдавать нервы. Приходя с работы, Люда всё чаще заставала мужа за бутылкой. Геннадий пил в одиночку, напивался до бесчувствия. Во хмелю ему повсюду мерещились душманы. Даже дома. Однажды за одного из них принял жену. Бил, душил, пытал до тех пор, пока до него не донеслись истеричные крики детей.

- Не трогай, мамочку! - плакали дети, колотя папу своими маленькими кулачками по спине. – Отпусти, не мучь!

Всё, что творил в пьяном угаре, на следующий день не помнил. Снова и снова просил прощения у жены, клялся, что больше такое не повторится. Но проходила неделя-другая, и Гена снова брался за стакан. Люда ничего не могла поделать. Она устала жить в страхе за свою жизнь и жизнь детей. Она собрала вещи и уехала к родителям.

Несколько дней Гена жил в одиночестве и безумно скучал по жене и детям. Он понял, что пришла пора реально задуматься над дальнейшей жизнью. А иначе ведь семью не вернуть. Пройдя сеанс кодировки от алкоголя, почувствовал себя настоящим человеком. С повинной приехал к Людмиле и детям. Но жена дальше порога не пустила, а сын с дочкой, увидев отца, испуганно спрятались за печкой.

- Мне тяжело без вас, - слёзно умолял Геннадий. - Вернитесь, теперь будет всё по-другому. Я  больше не пью, закодировался…

- Хватит с нас твоей войны, - кричала Люда. Женщина едва сдерживала рыдания. - С тобой невозможно жить - ты же ненормальный!

От этих слов у Геннадия похолодело на сердце. Не так себе он представлял эту долгожданную встречу. Людмила отчитывала его, ругала, а он молчал, чувствовал себя ничтожеством, подлецом. И самое главное, что жена была права.

- Скажи, разве виноваты я и твои дети, что тебя искалечил Афган? - продолжала Люда. - Ты хотя бы знаешь, что Ксюша от испуга по ночам не спит, всё время плачет, а Павлик второй год заикается? И у меня от удушья развилась бронхиальная астма. Я живу на таблетках.

У Геннадия перехватило дыхание. Действительно, о болезнях детей и жены он ничего не знал.

- Во всём виноват ты и твоя война. Вы искалечили нам жизнь…

В голове невыносимо шумело. Геннадий не помнил, как добрался до дома. По дороге купил бутылку водки и залпом выпил. Геннадию было плохо, на душе кипела кровь, жить не хотелось. И он пил, и пил, не чувствуя опьянения. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не приехала мама. Мария Фёдоровна словно почувствовала беду. Не зря говорят, что у матерей есть седьмое чувство. Мать настояла оставить квартиру Людмиле с детьми, и вернуться домой.

Геннадий не был заядлым алкоголиком. Он боялся напиваться до бесчувствия, чтобы не вернуться в прежнее состояние. Работал кочегаром в школе, мать была единственным человеком, кто его поддерживал, понимал и жалел. Её смерть была неожиданной для сына. Снова остался один, снова это тягостное одиночество...

Ещё на похоронах тётка Дарья подошла к старшим детям Марии Фёдоровны и попросила:

- Не оставляйте Генку, заберите его. Пропадёт один.

- Он не инвалид и не малое дитя. За сорок уже перевалило, - сказала одна из сестёр. - У нас свои семьи. Кому нужна обуза?

Брат и другая сестра согласно закивали головами. Тётке Дарье ничего не оставалось, как  разочарованно вздохнуть.

Придя домой, Дарья Михайловна снова вспомнила Генку. Кажется, она знала, как помочь. У неё имелся адрес его бывшей семьи. Когда-то по просьбе Марии отсылала детям алименты. Достав из комода конверт и чистый лист, тётя Дарья несколько минут раздумывала: стоит ли писать? Ведь много лет прошло. Но, как не крути, это был единственный вариант.

- Что-то наш афганец за «горючим» не заходит, - произнесла продавщица, задумчиво глядя в окно. - Вторые сутки пошли. Может, помер?

Тётка Дарья спохватилась. Сердце мгновенно наполнилось страхом и холодом. А ведь и вправду, давненько не заходит. Через полчаса женщина стояла на пороге дома. Открыв дверь, увидела, как Геннадий по-хозяйски драет пол. На кухне, в небольшом тазу, было замочено  бельё.

- Что случилось? - тётка Дарья была ошарашена.

Генка улыбнулся, достал из кармана телеграмму и дрожащей рукой протянул гостье.

- Сын ко мне едет. Пишет, что с собой заберёт. Работает мастером на рыбхозе, меня к себе электриком устроит. Я теперь строго решил завязать со спиртным. Не хочу позорить сына. И так достаточно причинил ему зла.

Тётка Дарья шла домой и мысленно радовалась за Генку. Хорошо, что всё так сложилось.  Жизнь продолжается…