Г.И. Родился в 1923 году в местечке Ленин в Западной Белоруссии, входившей тогда в панскую Польшу. Отец был извозчиком, возил почту из райцентра Микашевичи, и в 1924 году был зверски убит бандитами на лесной дороге. Мой младший брат родился уже после смерти отца. Мать осталась одна, с семью детьми на руках: четыре сына и три дочери, старшему из которых тогда было всего 12 лет. Все мое детство - это один сплошной беспрерывный голод, питались мы только картошкой со своего маленького огорода. Дом освещали лучиной, у нас не было средств, чтобы купить керосина для лампы. Успел закончить всего 4 класса начальной еврейской школы и пошел работать.

Трудился помощником в кузнице, на сельхозработах, нанимался на любое строительство, зачастую за одну кормежку, и вырос физически крепким, сильным парнем. Продолжить образование не было возможности, гимназия и техническая школа ОРТ находились в городе Лунинец, далеко от нас, а ходить в польскую школу в Ленине у меня не всегда получалось. Надо было работать. Со временем нам стало жить чуть полегче, подросли сестры, стали работать портнихами, старший брат пошел в кузнецы. Меня хотели отдать в ученики к портному, но я не захотел приобретать эту специальность.

Отношения между ленинскими поляками и евреями были плохими, поскольку евреи в Польше считались людьми третьего сорта, и местные поляки, от мала до велика, нам всегда с издевкой об этом напоминали. В 1939 году к нам пришла Советская власть, мы радовались. Объявили, что отныне все народы равны, и больше не будет бедных и богатых Я, хоть и не умел читать и писать по-русски, сразу вступил в комосомол, и свято уверовал во все коммунистические идеалы. На наших глазах проходила высылка в Сибирь богатых поляков - хуторян и прочих "буржуев" и причисленных к ним, но наша жизнь не стала более сытой. За хлебом в магазинах стояли длинные очереди, а нам объясняли, что все это только из-за финской войны. В Ленине собралось множество еврейских беженцев из западных районов Польши, и один из них, польский комунист Гилек из Вроцлава, женился на моей сестре. Беженцы рассказывали о фашистких зверствах, но многие не верили этому, хорошо помня, как в 1-ую Мировую Войну немцы защищали еврейское население от погромов. Да еще советская пропаганда сыграла свою роль, нам вдалбливали в голову, что "Германия - друг СССР", а вот Англия - самый настоящий враг, что британцы только спят и видят, когда Советский Союз исчезнет с карты мира.. Польских беженцев, нашедших пристанище в нашей округе, власти периодически провоцировали, соберут "поляков" и спрашивают - "Кто желает вернуться в Польшу? Не бойтесь, поднимайте руки". Тех, кто поднимал руку, через несколько дней арестовывали и отправляли по лагерям в Сибирь. Этот "номер" только в Ленине власти проделывали два раза. Мы ничего не знали о судьбе старшего брата Эфраима, мобилизованного в армию с началом немецкого вторжения в Польшу. И тут выясняется, что брат попал в немецкий плен, выдал себя за белоруса и оказался в лагере для военнопленных польской национальности (солдат-евреев немцы сразу "отфильтровали" и отправили в отдельный штрафной лагерь), но нашелся поляк с соседнего села, который донес лагерному начальству, что в бараке скрывается еврей. Брата избили, и под конвоем отвезли в лагерь Бяла-Подляска, где военнопленных-евреев держали в заключении отдельно, и использовали на тяжелых работах. Брат, человек могучего телосложения и огромной физической силы, кузнец по специальности, попал на торфоразработки, и, выбрав удачный момент, убил охранника, утопил труп в болоте, и сбежал с одним товарищем из плена. Переправился через Буг, был задержан советскими пограничниками. На следствии его нещадно избивали, требуя, чтобы он сознался, что является германским шпионом. Брат выстоял, ничего не подписал, и в итоге получил только 3 года тюрьмы за незаконный переход границы. Брат сидел в Брестской тюрьме, и немцы, захватив город, уже в первый день войны, выпустили из камер на волю всех заключенных без разбора - уголовников, политических, "бытовиков", и брат , пройдя пешком 400 километров, в июле сорок первого года вернулся домой. Он погиб в партизанах, где-то в Минской области, уже в 1943 году, и точных обстоятельств его гибели мне выяснить не удалось.

Как только мы узнали о начале войны, то в местечке собрали 16 комсомольцев и поручили отогнать лошадей в Мозырь, для Красной Армии. Я был среди этих комсомольцев. В Мозыре сдали коней, и пошли в военкомат, стали проситься добровольцами в армию. Нам резко ответили - "Нет!", мы ведь для них были "западники", то есть, еще "неполноценными советскими гражданами", людьми, не заслуживающими доверия. Мы упрашивали военкома, говорили ему, что все мы комсомольцы, рабочие, и хотим воевать с врагами Советской Родины, но начальство было непреклонным. Да еще старший нашей команды, председатель комсомольской организации, державший в своих руках все наши личные документы, сказал - "Вернемся домой, там призовемся. Это мой приказ". Мы сели на поезд, доехали до Микашевичей, и оттуда вернулись в Ленин.

Только двое из нашей группы, Бергман и Зайчик, без документов, самовольно ушли на восток. Бергман погиб в 1942 году в сталинградских боях, а судьбу второго я не знаю.

Мы вернулись в местечко и застали страшную картину : красноармейцы, с оружием и без, уходили на восток. Без боя, без клятвенных заверений - "Мы еще вернемся",.. просто... драпали без оглядки. Многие из молодежи хотели примкнуть к красноармейцам, чтобы попасть в армейские ряды, но на мостах через Случь стояли заградотряды из пограничников и никого из гражданских на восток не пускали.

У мостов скопились сотни телег с семьями евреев, желающих и уйти на восток, спастись от немецкой оккупации. Никого из беженцев пограничники не пропустили через мосты! Никого! Даже сельских комсомольцев с комсомольскими билетами в руках: В тех, кто, несмотря на запрет, пытался переправиться на лодках, просто стреляли... Я иногда думаю, знал ли человек, отдавший такой приказ заградотрядовцам, на какие муки и страдания, на какую лютую смерть он обрек евреев, запретив им перейти старую границу...

А может так заранее было задумано, в случае отступления - "западников" не пускать?