При активном участии иностранного капитала хищнически уничтожались природные ресурсы, особенно леса. В 1919-1939 гг. в крае было вырублено 589,2 тыс. га лесных массивов, а естественный прирост составил только 41,8 тыс. га.

Основная часть населения Западной Беларуси (более 80%) занималась сельским хозяйством. Аграрные отношения характеризовались наличием крупного помещичьего землевладения, малоземельем и обнищанием большинства крестьян, сохранением феодально-крепостнических пережитков. В середине 1930-х гг. в западно-белорусских землях зажиточные крестьяне составляли всего 5%, середняки – 15%, а бедняки – 80%. Малоземелье, безработица вынуждали крестьян выезжать на заработки в страны Западной Европы и Америки.

Как провозгласил во всеуслышание политический глава межвоенной Польши  Ю. Пилсудский: «Белорусы – это ноль!». Он делил все народы на два типа – исторические и неисторические».

Белорусов Пилсудский рассматривал как нацию «неисторическую» и подлежащую скорейшему растворению со стороны поляков - нации «передовой» и «цивилизованной». А территорию их расселения держал в «черном теле» - в качестве наиболее отсталой части своего «государства».

Уже 5 марта 1919 года генеральным управлением восточных земель было издано специальное распоряжение, которое оповещало, что на территориях, занятых польскими войсками, официальным языком является польский. Рабочих и служащих, не владевших польским языком, увольняли. Всё делопроизводство велось только на польском языке. При захвате белорусских городов и деревень интервенты требовали, чтобы все вывески на учреждениях и торговых точках, а также все названия улиц были написаны только на польском языке. За несвоевременное исполнение этого распоряжения виновных наказывали, а учреждения закрывались.

В первые годы оккупации, польские захватчики «запретили печатание на белорусском и русском языках всяких брошюр, объявлений, афиш. Во всех учреждениях разговаривать на упомянутых языках было воспрещено». 15 апреля 1920 года командир 7-го пехотного полка издал приказ о запрете польским солдатам говорить с местным населением на каком-либо языке, кроме польского. «Считаю оскорблением достоинства поляка разговаривать на языке наших исконных врагов и строго это запрещаю, всех не подчиняющихся буду наказывать». 

С занятием белорусских городов и сел, польские оккупанты выселяли русские, белорусские, еврейские школы из их помещений, при этом они перемещались в худшие, либо закрывались совсем. На их базе открывались польские учебные заведения, которые находились в более привилегированном положении. Они лучше снабжались инвентарём и учебниками, их учителя лучше обеспечивались. Подавляющее большинство прошений о разрешении открыть белорусские школы отклонялось, но даже если в отдельных случаях такие разрешения выдавались, то польские власти направляли туда своих учителей, чаще всего не владевших белорусским языком, и насильно насаждали в них польский язык. Так школа постепенно превращалась в чисто польскую. Количество школ низшего звена, особенно с преподаванием на русском языке, резко сократилось.

Формальное окончание Советско-польской войны в сентябре 1920 года и подписание Рижского мирного договора повлекло за собой значительные территориальные ущемления для Советской России (которая на тот момент представляла интересы Советской Социалистической Республики Беларусь и Советской Украины). Но даже этот договор, согласно которому Польша обязывалась предоставить русским, украинцам и белорусам, проживающим на её территории, все права, обеспечивающие свободное развитие культуры, языка и выполнения религиозных обрядов, польские власти позорным образом не соблюдали.

В статье Льва Колосова читаем, что польское правительство активно заселяло белорусские земли поляками - осадниками. Они бесплатно получали лучшие земли. Самые ответственные должности  местных органов управления были не выборными, и их получали только поляки.  Они не знали белорусского языка и не собирались его учить. Поэтому автор сомневается, что польские власти смогли бы сделать более благородным  «мужицкое Полесье».

Уже в августе 1921 г. наркомат иностранных дел БССР направил польскому правительству ноту протеста против дискриминации белорусского населения, где заявлялось о недопущении нарушения рижских обязательств и необходимости создания благоприятных условий для национально-культурного развития белорусов в Польше».

Белорусский поэт Максим Танк писал в апреле 1938 года: «За годы существования панской Польши выросло целое поколение поляков, отравленное великодержавным шовинизмом, католическим и националистическим духом…  И кроме польской официальной политики оно не знает ничего. Только трагические события в самой Польше, в Германии, в Испании заставили многих задуматься, переоценить всё, чему их учили, и более трезво посмотреть на окружающее. Некоторые из политических процессов и скупых сообщений о пацификациях впервые узнали, что под одной крышей с ними, только за закрытыми решетками окнами, живут миллионы людей других национальностей – людей, лишённых всех человеческих прав…». ».

Как видим, в отношении белорусов и национальных меньшинств польское правительство при помощи государственного аппарата, учебных заведений, печати, католической церкви проводило политику насильственной полонизации. Белорусы были лишены возможности обучаться на родном языке. Из 514 белорусских школ, действовавших в Западной Беларуси до 1921 г., к 1939-ому не осталось ни одной. В 1938/1939 учебном году в Западной Беларуси не посещали занятия более 100 тыс. белорусских детей. Не случайно поэтому, как свидетельствуют данные на начало 1939 г., 35% населения не умело ни читать, ни писать.

В 1927 году в Западной Беларуси издавалось 27 белорусских газет и журналов, в 1937 осталось только 8, которые проходили жесткую правительственную цензуру.

Гонениям подвергалась православная церковь. Из 500 церквей 300 были преобразованы в костелы.

Политическое бесправие, национальное угнетение населения Западной Беларуси, тяжелое социально-экономическое положение стали объективными условиями для развертывания национально-освободительного движения. Сначала во главе революционной борьбы стояла Белорусская партия социалистов-революционеров, затем Белорусская революционная организация, а с 1923 г. оппозиционное демократическое движение возглавила созданная в рамках Компартии Польши Компартия Западной Беларуси (КПЗБ).